Ненормальный Полицейский. « Протокол-селфи »

Руководитель спец группы по борьбе с бандитизмом и терроризмом Жюльен Мартен на мое пространно высказанное намерение сделать с ним когда-нибудь фотосессию в доспехах, оказался внезапно конкретен и краток: « Я работаю с 19 до трех утра. Дам ответ через неделю в полночь ».

Посчитав его « обычным французом », который не наблюдает ни часов, ни своих обещаний, я благополучно забыла о Полицейском.

Ровно через неделю в 00.03 сквозь монтажные наушники прохрюкнулась эсэмска.

« Поликарпов-Сервский, верно, опять не спит и шлет мне свои новые мелодии », - с этим композитором у нас был давний творческий комплис: он аналитически критиковал мои фотографии, а взамен, по ночам, слал свои прелюды.

Но на этот раз от него пришел очень странный текст: « Ок на 03 часа. Встретимся у Дворца Конгрессов в 03.20 ».

« Что это с Поликарпом!? Или это не Поли… Эпическая сила! Это же Полицейский! Это же сейчас ехать! А батареи…, а свет…! »

Аккумулятор - на зарядное, фотоаппарат и вспышку – в рюкзак. У платяного шкафа вспоминаю дресс-код, отчеканенный по телефону: « если брюки - не клёш, если юбка - не длиннее колена ». На « юбке » я тогда едва удержалась от язвительного комментария, и к счастью, потому что Жюльен сам немедленно пояснил: « На случай, если будет антитеррористический контроль. Это правило. Не подумайте ничего дурного ». Да я и подумать не успела перед тем как ляпнуть. А главное - успела не ляпнуть не подумав.

По дороге на другой конец города мы обсудили с разговорчивым таксистом Каримом забастовки его коллег, вкратце, его работу на обе баррикады: « Ночью - на этих, а днем - на тех. Ипотека, коммунальные платежи Макрон поднял, да что с него взять – банкир он и есть… », - Карим произнес незнакомое мне слово.

- А куда это Вы, мадам, так поздно и без охраны?

- Буду фотографировать одного полицейского.

- Они что, и ночью бдят? - таксист не пытался скрыть сарказм, - Вы видели в новостях? Жандарм зарезал бабульку. 40 ножевых ранений!

- Не видела… Свою?

- Чужую. Никто не знает – почему. Он же жандарм – следы замел: будто - ограбление. И продолжал работать. Сам активно участвовал в расследовании. На днях арестовали. Случайно. Он так и не объяснил, зачем зарезал. Сказали - психотравма у него. А в этом году уже? Восемь полицейских покончили жизнь самоубийством!

- Восемь?

- И в разных концах Франции! Они же там, мадам, в полиции все ненормальные! А вчера по ТВ рассказывали, не смотрели? в 90-х кто-то убил девушку. Обыскались – не нашли. Нашли через 20 лет. Потому что ДНК уже смогли распознать как-то особенно глубоко-научно. Так он после убийства сразу поступил в жандармерию, дослужился до личной охраны президента! Распознали ДНК, доказали, поймали, тридцатник дали.

- И что - все эти годы вели расследование?

- Да нет, конечно! Хотели сразу закрыть, но вроде родители жертвы подняли « волну »… А вот, на днях, не видели? Еще жандарма арестовали. Педофила…

- Ну… жандармы – это же не полицейские…

- Да все они… (Карим произнес незнакомое мне слово). А помните,  тоже громкое дело: один бывший полицейский, он уже уволился, а униформу не сдал. Так 5 человек убил. Убил и расчленил. Бензопилой. Его год найти не могли: он же чтит уголовный кодекс, знает, как заметать…Но, это, правда, не во Франции. Да какая разница - они везде ненормальные! Мне 7 лет было, один чуть не пошинковал! Не здесь, но не важно. Им кого убить – как… как это говорят… профессиональная болезнь, во! Увозят в пригород, в лес: ищи потом. А вы, мадам, так запросто, в три часа ночи. Этот ваш, точно - нормальный полицейский?

- 100 процентов! - соврала я, потому что из доказательств у меня была только показанная Мартеном замутненная дымом телефонная фотография его бригады перед входом в Батаклан на фоне носилок с жертвами террористов. Идентифицировать полицейских, запакованных в латы, шлемы и прочие « антитеррористические аксессуары » было невозможно.

В 03.15 мы подъехали ко Дворцу Конгрессов. У его левого крыла тусовалась шумная стайка деклассированных элементов « нефранцузской внешности ». Карим отсчитал сдачу:

- Вас подождать? А то я смотрю, тут какая-то странная компания…

- Спасибо, не стоит.

- Мадам, будьте осторожны… Я бы на вашем месте, мадам, … хотя, вам виднее. Удачи!

До встречи оставалось 4 минуты. По площади перед Дворцом ветер гонял повседневный мусор. Разные мысляти после рассказов таксиста крутились в голове, но я старательно заметала их в корзину творческих идей: вот здесь, например, прекрасное освещенное место! Если согласится - можно и без вспышки…

03.17… А если он опоздает? А тут эти сомнительные личности… И вот одна уже приближается…

- Мадамуазель! , - что нужно от меня этому двухметровому юноше в черном капюшоне « телесного цвета »?

– Статуэтка?… сыгарэтка исть? … Вы чё, глума… глуна… тфу! глуханемая?

- Да!

- А… панатна… Харошава вечара.

03.19… А если он не приедет? Да ну яспень – не приедет! Он же француз! Как я могла … чёртова доверчивость!

03.20… Немедленно отсюда! Чем скорее, тем лучше! Долбанный телефон: его-то я не успела зарядить: 10 процентов… Но на вызов такси хватит… Ой – вызов!

« Полицейский » - входящий.

- НатальЯ? (как же я не люблю это ударение на последний слог в моем имени!) – Повернитесь на 35 градусов левее. Еще. Серая машина, видите? Я не могу выйти в спец одежде, извините. Обойдите ограждение слева. Нет: слева. Справа оно на восемьдесят пять сантиметров больше. Да, вот в эту сторону идите.

Первое, что я увидела, сев в серый совсемнеполицейский « Форд », пистолет на правом бедре, упирающийся в коробку передач.

— Это что… это настоящий? (да что ж я так туплю)

Жюльен, как мне показалось, зловеще рассмеялся. И нажал на акселератор.

- А… а куда это мы так быстро едем? Если, ха-ха, не секрет? (надо попытаться « включить » юмор)

- Вы не боитесь скорости? Если что – говорите. Вы не пристегнулись.

- А если полиция остановит? (ну я же дотошный журналист иногда)

Жюльен посмотрел на меня как на неразумное дитя. И прибавил газ.

- Ладно… я поняла. Так куда мы едем « сниматься в хорошо освещенном месте »? Вот возле Дворца было бы неплохо бы…

- Возле Дворца - камеры наблюдения. Я не имею права там появляться после работы в рабочей форме. Мы едем на базу.

- Аха! Я знаю!! Мы едем к вашему новому зданию! Вы же всей полицией осенью переехали с набережной Орфевр! Вся пресса об этом говорила! На улицу Бастион, да?

- Как Вы сказали… Бастион?

- Ну как же, Вы не знаете улицу Бла…ба… да, я боюсь скорости…Бастион… Мотоцикл справа!.. Вы же все туда… и пресса неделю стонала: « как жаль набережную Орфевр/ легендарные фильмы/но как хорошо, теперь все в одном месте/ и тот же самый номер здания/улица с символичным названием/табличка/ленточка/новая легенда… ». Может, остановимся тут!?!…

- На эту улицу, вероятно, переехали « обычные полицейские ». У нас особое подразделение. В пригороде.

- В « пригороде »!?!… (опаньки…)

- Да. Вот сейчас, за лесом.

(За лесом!! 5% зарядки на телефоне!…)

- Мы уже подъехали. Пересядьте на заднее сиденье. Там стекла затонированы. Сейчас будет контроль. Вы – частное лицо: Вам туда нельзя.

Я, наверное, вечность искала ручку двери… Ну разумеется! Бывший Полицейский, его еще помнят, везде пускают, и, пользуясь этим, он развлекается расчлененкой в пригородных лесах… такая профессиональная болезнь у них, как сказал таксист Карим.

Из машины я вылетела пулей, с твердым намерением бежать куда глаза глядят.

Но бежать было некуда: в 50 метрах, на все « кудаглазаглядят » возвышалось огромное здание из стекла и бетона. А за его оградой стояла добрая сотня полицейских машин.

- Открывайте дверь и садитесь на заднее сиденье. (у этого бывшего полицейского подозрительно бесстрастная интонация)

- Может, мне тогда, лучше в багажник? (немного сарказма напоследок…)

- Стекла достаточно затонированы. Садитесь.

На пропускном пункте не дремлют. Жюльен кивает будке. Ворота послушно открываются.

- А Вы… не показываете ему удостоверение?!…

- Он меня помнит.

- Я так и думала. Конечно – помнят! А теперь… зачем же дальше ехать: вот антураж подходящий: полицейские машины, все такое…И света много! Остановимся здесь!

- Нет.

- Нет?!…

- Нет. Здесь камеры. Поедем на подземную стоянку. Там нет камер.

- « Подземную стоянку »?! .

Машина, не снижая скорости, опускается на минус третий уровень.

- А …зачем так … глу…боко… опускаться?

- Там спокойнее.

- « Спокойнее » - что?! (да возьми же себя в руки! В ноги уже поздно: третий этаж « ниже уровня моря »! Море… я увидела его впервые в 10 лет…На мне было платьице из белой махровой ткани…Почти такое же, как у мамы… Мы тогда еще увезли в Сибирь ящик диковинных фруктов – персиков… Кто бы мог подумать, что всё так закончится…)

- Приехали. Выходите.

- С вещами…?

- Вы фотографировать хотели или что?

- А, ну да… А тут точно нет камер ? Может, всё-таки есть?… Ну хоть одна?… малюсенькая…

- Здесь нет ни одной камеры. Кроме вашей. Если вы ее достанете. Выходите.

Выбираюсь из машины. Бетонный пол кажется мягким, вот-вот провалится под моими ногами, хотя я понимаю, что проваливаться ему уже некуда – мы на самой глубине. Жюльен стоит в образе облегченного « покроя »: якобы взять полное 30-киллограмовое обмундирование без достойного антитеррористического повода нельзя. Да я и не сомневалась: кто даст уволенному полицейскому все доспехи?

- Только без лица.

- Не, ну как – без лица - то?… Может, шлем есть или что-нибудь такое…? (как бы ненароком заглядываю в открытый багажник: бензопилы нет. Топора тоже… Тряпочка черная валяется…)

Жюльен нехотя натягивает на голову тряпочку.

- Так?

- Как вам угодно, мсье майор (вроде он миролюбиво пока настроен: успею исполнить последний профессиональный долг)

📷Достаю своё, тоже « облегченное обмундирование »: объектив полтинник - светочувствительный. Освещение – дрянь: желтизна, сумрак, потолок серый, низкий – сожрет вспышку.

Жюльен неожиданно выглядит смущенным:

- Никогда не позировал фотографам. Что делать?

Вместе с колесиком настроек переключаются и страхи на кнопку « сделать хороший кадр ». (Да уж, пользуйтесь моментом, потом вам светит только в профиль и в анфас уже вашими коллегами…)📷.

- Сейчас проба светочувствительности. Не двигайтесь. Хорошо! А что с пистолетом? Представьте, что вы возле… где вы там якобы были, пардон… Отлично! Да, вот так. Положим, здесь террорист. Нет! Не я!! Ну, ладно, пусть я. Окей. Вот! Чуть развернитесь. На 35 градусов (немного юмора для его настроения), - Еще. Еще вправо.

- Вы же сказали « на 35 »?!… Стоп. Я должен отклеить нашивку с личным номером. Сотрите всё. Нет, не потом. Покажите. Это тоже сотрите. Теперь начнем.

Где-то кадре на 28 -ом я решила, что выгребла из этого серого контекста всё, что могла.

Жюльен прячет пистолет в « наган » - удобная штука на бедре­: мне бы такую для камеры!

- Я отвезу вас.

- Нет… ну зачем же… Вы и так закончили рабочий день, точнее, ночь, позже, чем планировали… теперь еще ехать на другой конец города. Я вызову такси.

- Мадам, я понимаю, что вы не читали уголовный кодекс. И слава богу. Сделаем так. Я переоденусь здесь. Вы отвернетесь. Потом отвезу Вас к вашему дому.

- Хорошо (подыграю… отвлеку… пусть думает, что я ничего не подозреваю) Жюльен, только с одним условием: могли бы вы произносить мое имя с ударением на второй слог?

- Это как?

- НатАлья. Попробуйте!

- НатальЯ… ?

- Нет. НатАлья.

- НА-тА-ль-Я?

- Ничего. Потренируетесь пару дней. Переодевайтесь, я не смотрю (смотрю, конечно: вдруг там портативная бензопила в голенище сапожища…)

Садимся в машину.

- А что же вы пистолет « не переодели »?

- По уставу оружие всегда со мной.

- А как же - в публичные места: там везде антитеррористические проверки на входе?

- Ни разу не « звенел » по этим проверкам. И вам лучше не знать – почему.

Через 15 минут, как мне казалось, нарушая все правила движения, мы подъехали к моему району. Жюльен блокирует двери. Не дожидаясь моего истерического вопроса, поясняет:

-Опасно здесь. (С понимающей улыбкой). Не волнуйтесь. Вы давно во Франции? Чем занимаетесь? (аха: усыпляет мне бдительность!)

- До переезда работала на ТВ. Здесь закончила школу кинематографии. На фото и видео снимаю фильмы документальные, для предприятий, рекламные, интервью, репортажи, клипы для артистов… Грубо говоря - всё что движется.

Наконец-то он рассмеялся.

- Тогда я вам покажу мой короткий фильм.

На смартфоне Полицейского успеваю заметить десяток неведомых приложений.

- Какое у вас тут всё пестренькое…

— Это профессиональный телефон. Например, диктуйте номер машины, которая нас умудрилась обогнать. Буквы тоже! Я записываю… Как – « не успела »? Промелькнула же перед нами 7 секунд назад! Ну, ничего, я сам запомнил. И мы видим: владелец - имя, фамилия, домашний адрес, рабочий, возраст и еще две страницы личных подробностей, не будем их читать сейчас.

- Надо же! А по номеру телефона можете что-то сказать? Ладно-ладно… Я поняла. Не смотрите так. Покажите ваш фильм.

- Не судите строго, снимали маленькой камерой, которую прицепили к моей каске. Потом я смонтировал.

На экране возникает десяток « робокопов », ловко крадущихся по лестнице под динамичную музыку. Массивная дверь падает как картонная. Обитатели укладываются штабелями на пол ничком, один пытается уйти через окно, но через секунду сползает с подоконника, оставляя за собой красные следы. Дальше какие-то тюки, белый порошок. Планы явно затянуты, камера « гуляет », крупняков нет вообще.

- А кто принимает решение стрелять?

- Я.

- Не может быть! Я думала, у вас с этим всё непросто: « шаг влево, шаг вправо… », потом доказывать, что не превысил, не расист. Процедура, суд, наказание…все такое.

- Это для « обычных полицейских ». Мы ничего не объясняем. Поэтому молодёжь из пригородов зовет нас « бэтменами »: из-за характерного черного грузовика и не менее характерных последствий для них. Здесь, в фильме – рутинная операция, ничего особенного. Я понимаю, что можно снять намного лучше. Нам рассказывали в университете.

- Юридическом?

- Нет, « Современная литература. Журналистика ». Сорбонна. Потом решил стать полицейским. 25 лет уже нынче будет. Сейчас – налево?

- Да, вот справа мой подъезд. И место есть…А можно пистолет поближе посмотреть?

Жюльен вытащил магазин, зачем-то « выстрелил » в свою дверь, протянул мне расчлененную железяку.

- Я думала он тяжелее!

- С магазином – да.

- Так дайте ж магазин…

- Не дам.

- На чисто посмотреть!

- Хорошо. Только в другую руку.

- Да… весит… Но в другой руке непонятно, я переложу…

- Нет. – забирает магазин.

- Ладно. Можно тогда селфи, после « всего »?

- После чего « всего »?..

Нет, он издевается, или не понял, что я тут пережила, пока он играл спектакль « Ненормальный Полицейский »?! Передо мной вся жизнь пронеслась, а он, видите ли, оказался не психопатом! Он, видите ли - интеллектуал выискался! Книгу набрасывает в свободное от борьбы с бандитами время. Математический склад ума, политехнические знания, пиротехнический опыт, каждую ночь спасает людей из пламени пожаров, из лап террористов… у самого два « привода в реанимацию » после спасений! Что же он мне сразу это не рассказал? Развлекуху нашел - фотографа ночью пугать! Такая профессиональная болезнь, видно, как таксист Карим говорил. Что от него ждать теперь после этого всего? Кто его назовет нормальным … или… ненормальным… или…

- Так мне опять маску надевать? Что это у вас за палка? Для селфи? Как – « не вставляется »? Давайте я. Вот прекрасно телефон входит. Я только не вхожу. Присяду. Жмите. Что – « не жмется »? Отлично кнопка работает, как сенсорная. Зачем – « на всякий случай »? Как вам угодно. Три – хватит? Было очень приятно. Благодарю. Я все-таки подожду, когда вы в подъезд войдете. Неблагополучный у вас тут райончик. Жаль, не мой. Что значит « ничего не делаете »? Не мое ведомство, мы - по крупным « птицам ». Нет, бастовать не имеем права. Да и времени нет. Если хотите поговорить об этом, давайте встретимся в следующий раз, я попробую ответить на ваши вопросы.

- Мсье майор, а интервью?! (с азартом)

- Посмотрим. Скажу точнее через неделю в 11 вечера.

Входя в подъезд, слышу за спиной:

- НатАлья! Будьте осторожны здесь. Если что - можете на меня рассчитывать.

…………………………………………………………………………………………………

Спустя неделю, сквозь монтажные наушники прохрюкнулся телефонный звонок.

Не иначе композитор нашел новый мотивчик. Хотя, сейчас только 11 вечера - рановато для Поликарпова. Или это не Поли…

« Полицейский » - входящий…

- НатАлья, спасибо за фотографии! Не ожидал, что выйдет так хорошо. Я тут кое-что написал. В стихах. Хочу показать. Мы можем встретиться завтра в 14 часов. Вам удобно?

Полицейский « без страха и упрека » – романтик? Эпическая сила! Диктофон.....И зарядка… И… дресс-код…